В комнате было тепло и душно. По стене неторопливо ползали несколько солнечных зайчиков, отражённых лакированной поверхностью стола и водой из полупустого графина, который стоял на самом его краю и готовился упасть при малейшем сотрясении, если какая-нибудь добрая душа его не переставит.
От слабого порыва ветра раскрылась форточка, и отблеск её стекла скользнул вниз, угодив прямо в глаза бесцельно лежащему на кровати Белому Джокеру. Тот пошевелился, подав явный признак жизни впервые за прошедшие несколько часов, и, перевернулся лицом вниз, неуклюже поднялся, опираясь левой рукой на стену и одновременно потирая глаза запястьем правой.
Какой унылый день, даже заняться нечем. Сестра куда-то на своём любимом Козыре ускакала, а значит, никакого разнообразия в ближайшее время не предвидится. Ну должен же быть какой-нибудь способ разбавить моё тихое существование?
Белый сел на кровати, поджав ноги под себя, а зайчик до сих пор оставался на подушке, где недавно лежала его голова. Он как будто радовался, что смог поднять этого лежебоку с места давно излюбленного и насиженного. Поэтому, блик слегка подрагивал, точно смеялся над Джокером, и этим хамством ужасно раздражал его.
Вот ведь, а? Я же никого не трогал, а полежать спокойно так и не смог. Обидно же. Уверен, что будь я создан хотя бы чуточку пораньше, этого бы не случилось.
Он тотчас скорчил обиженную мину, но не поленился слезть на пол, чтобы закрыть окно, ибо всё ещё надеялся продолжить монотонное созерцание потолка своей комнаты из удобно-горизонтального положения. Но как только он облокотился стол, чтобы легче дотянуться до форточки, то сразу подарил ему то слабое сотрясение, которого уже так долго приходилось избегать. Конечно же, Белый не заметил, опасно стоявшего рядом стеклянного графина.
Отяжелённый толщиной собственных стенок, графин упал прямо к ногам Джокера, расплескав перед ним своё незначительное содержимое. И, к счастью, не разбился, а всего-то дал трещину на ручке из толстого гранёного стекла, и значительно отвлёк от совершения любого рода действий своим звенящим грохотом. Белый отшатнулся назад и едва не поскользнулся на этой маленькой лужице.
Уже окончательно осознав, что это помещение определённо настроилось по отношению к нему враждебно, он осторожно удалился оттуда осторожным шагом, твёрдо решив зайти сюда не раньше чем через десять минут, когда подстерегающие на каждом шагу неприятности немного успокоятся.

Стука Джокер не расслышал. В его голове плотным потоком носились какие-то сумбурные мысли, которые по непонятным причинам отказывались посещать его последнее время. То ли не с кем было ими поделиться, то ли лень заглушала собой. Во всяком случае, стоило ему пошевелиться, и он сразу пришёл в себя.
Все чем-то заняты. Я один, как дурак, не знаю, что бы сделать. Только и работы, что лежать на кровати и плевать в потолок. На нем живого места скоро не останется. А распоряжений сверху по-прежнему не поступает – тишина… Ни заданий, ни поручений, ничего в этом роде. Конечно, небольшой отдых это совсем не плохо, но всё хорошо в меру, значит и безделью должен быть предел. Я почти уверен, что работу не дают только мне, потому что от меня пользы мало… По-моему «мало» лучше, чем ничего!.. Или нет?..  …определённо нет, когда коэффициент моей полезности падает ниже нуля. Но так же не всегда бывает!
Кого я обманываю?.. Чем бы я ни занимался - всё идёт крахом. И от того, что я буду при деле никому не сделается лучше, только проблем со мной поприбавится. Другое дело - сестра, она ответственная, на неё можно положиться…
Он так погрузился в себя, что от личных переживаний слишком сильно пнул дверь ногой, и даже удивился когда она впечаталась во что-то твёрдое, вместо того, чтобы просто открыться. Белый выглянул за дверь, увидел Крола и тут же всунулся обратно, пробормотав невнятные, но искренние извинения.
Всё-таки больно, наверное, когда дверь открывают тебе полбу.

За дверью джокер вытянулся в струнку и стал ждать непонятно чего. Всё-таки ему было стыдно, за причинённый кролику и его костюмчику ущерб. Да так стыдно, что он даже боялся на него посмотреть, чтобы не дай боже не увидеть его помятое состояние. А то совесть житья потом не даст. Сделав глубокий вдох и шумный выдох, он на секунду прислонился затылком к стене.
Ладно, если уж кролик пришёл, значит это неспроста. Надо открыть дверь.
И он сделал это, но на сей раз намного более осторожно. Когда щёлка дверного проёма достигла двадцати сантиметров, Белый просунул туда голову и с облегчением убедился, что Крол серьёзных последствий от «поцелуя» с дверью не понёс.
- Вам письмо от Господина Графа, уважаемый.
- Письмо? – он изобразил на лице удивление, - По какому случаю?